Жестокий бог Из темноты выступали лишь смазанные силуэты. Они извивались, искажались в свете факелов. С трудом можно было узнать в них людей. Одни были практически обнажены, другие пытались прикрыть свои тела кусками неумело сшитых шкур. Но все без исключения, не делясь по полу и возрасту, танцевали, под свой же топот, под хлопки и удары в исполинские барабаны, лежащие на боку у стены. Их было три. Каждый человек должен был хотя бы раз подойти к ним, поклониться и ударить в каждый, разбивая в кровь свои ладони, под грозные взоры людей, сгруппировавшихся ближе к центру зала. Они выделялись среди остальных, пусть и чем-то неуловимым, но все-таки никого из них не возможно было перепутать с кем-нибудь из основной массы. Они принадлежали к высшей касте. Они здесь были всем: и вождями, и шаманами и Лекарями. Народ называл их Гоями. Гоев и боялись и уважали. Ведь они - Глашатаи Единого, посредники между ним и Народом. Они были хранителями страшных тайн и знаний. Они были присяжными Единого. И сейчас Единый приказал устроить этот праздник перед новой битвой. Внезапно все начало затихать и народ как будто попытался вжаться в стены, заползти в самые неприметные щели. Из круга Гоев начало подниматься пламя, всё выше, сильнее... Они будто не чувствовали жара. Их не слепил этот яркий свет. Они всё также молча и недвижимо стояли не нарушая круг и смотрели в самое сердце зала, где на объятом пламенем ложе лежала молодая девушка. Может она так же как и Гои не чувствовала боли, а скорее всего пыталась терпеть. И улыбаться. Как улыбаются любимому у алтаря. Жениху, за которым готова последовать за край света. Она была счастлива. Она была абсолютно нагой, если не пытаться считать за одежду маленький серебряный кинжальчик - подарок её мужу - который она прижимала к груди. Она представляла себе тот момент, когда предстанет перед Единым, встанет на колени и отдаст предназначенный ему подарок. А с ним и свою волю, став его собственностью. Она не стеснялась своей наготы. Да и зачем стесняться, если тебя, как самую красивую, выбрали новой женой Единого. Она смотрела вверх, на исчезающий там, в высоте, во тьме, свод храма, куда поднимался столб дыма. Краем глаза, за стеной Огня - послов Неба, за кольцом Гоев - послов Земли, у самой стены на грани света и тьмы она заметила силуэт отца. Может быть он ей померещился, может нет... Но в следующий миг он исчез. Теперь у него и у остального народа все должно быть хорошо. Они удачно нападут на врага, убьют его, заберут его женщин, скот и землю. Они истребят всех неверных, проповедующих ересь. Они подарят им истинную веру, веру в Единого, который, взяв себе новую жену из Народа, должен защищать Народ. Не каждому выпадает спасти своё племя и помочь уничтожить Веющих Ересь, и это заставляло её гордиться своим положением. Кожа её покраснела, местами уже покрылась волдырями. Уже занялись волосы. Её потряхивало, но она пыталась удержать на лице улыбку. Пыталась не кричать, не расстраивать Его своей слабостью. Пусть Единый будет доволен своей новой супругой... Только бы Он был доволен... Только бы был доволен... Внезапно тишину прорезал крик боли, но тут же был заглушен ликующим рёвом толпы. Для них это божественная брачная ночь должна будет принести только счастье и великие победы.
